|
- Айгуль Аскаровна, расскажите о вашей первой встрече с мальчиком.
- С ребенком я впервые встретилась в августе, когда его родители привели сына в нашу школу во второй класс. Они побеседовали с директором, рассказали об особом состоянии мальчика и огромном желании обучать его вместе с обычными сверстниками. Директор посоветовал родителям наш класс, сказал: «Заставить учителя не могу, но, если Айгуль Аскаровна согласится, то мальчика возьмем».
Познакомившись с мальчиком, я предложила ему выполнить ряд заданий и поняла, что программу за первый класс он, практически, не усвоил. Я обычно не боюсь принять сложного ребенка, но в тот момент первая мысль была - я с ним не справлюсь. Может быть, испугалась, что в нашей школе с усложненной программой он не будет успевать. А у нас очень серьезные требования к успеваемости и качеству знаний. Я стараюсь так подготовить ребятишек, чтобы в среднем звене не было стыдно за свой класс, приучаю их к самостоятельности и ответственности. А тут к пробелам в знаниях добавлялось странное поведение ребенка, он абсолютно не умел себя вести (тогда я еще не знала его диагноза). Маме я так и сказала: «Не справлюсь.»
На вторую встречу мама пришла с психологом из Национального центра коррекционной педагогики, который долго работал с мальчиком. Они рассказали о диагнозе, о том, какой трудный путь им всем пришлось пройти. Вместе мы обсудили проблемы ребенка. Я почувствовала, что мой новый ученик очень одинок, в первом классе в частной школе его чересчур опекали, и желанного контакта с обычными детьми не возникло. На тот момент я ничего не знала об аутизме, но поняла, что очень хочу им помочь. И согласилась.
- Где вы искали необходимые знания о том, как работать с аутичными детьми?
Читала литературу, знакомилась с историями некоторых детей и их родителей. Но больше доверяла своей интуиции. Сначала я пошла на поводу у психолога и родителей, которые считали, что на него совершенно нельзя «давить», но потом увидела, что мальчик отлично понимал, что с ним возятся, как с инвалидом, и на любое повышение нагрузки выдавал истерику. Чуть что - он устал, и с него ничего нельзя было требовать. Поведение почти дикарское - что хочу, то и делаю, например, мог закричать на уроке, замахнуться на меня. Но я видела и понимала, что, в принципе, ребенок может справиться с нагрузкой. Нужно было развивать усидчивость, внимание, трудолюбие.
Я, вопреки просьбам психолога и родителей, стала предъявлять к нему требования, как и к другим детям. Посадила его за первую парту. Сначала он сопротивлялся, потому что в первом классе он сидел за последней, ему там нравилось, привык быть подальше от учителя. Стала вызывать его к доске, он не хотел поначалу, но тоже привык.
Дома с ним занималась домашняя учительница, домашнее за да ние всегда бы ло выполнено идеально. Но родители увидели, что в классе объясняют по-другому, и они попросили меня поработать с сыном дома. Сначала я отказалась, но потом подумала, что так лучше смогу помочь ребенку. Ведь начали мы практически с нуля. Нужно было ликвидировать пробелы за первый класс и усваивать программу второго. Необходима была дополнительная индивидуальная работа с ребенком.
- Требовалась ли какая-то особая подготовка к урокам?
- Нет. У меня была цель не работать на его уровне, а подтянуть ребенка до общей «планки», чтобы он успевал, справлялся с программой. Он сердился, пытался «давить на жалость», ему не нравились требования. Я говорила ему: «Разве ты не такой же ученик, как все? Мы тут работаем, а ты где?» Бывало, что нужно было его наказать, я звонила родителям, чтобы они забрали сына. Потом у него появился интерес к оценкам, но поблажек не было. Я не боялась ставить плохую отметку, при этом всегда объясняла, почему выше тройки его работа не заслуживает. У него стали появляться четверки и даже пятерки. За них я обязательно хвалила его перед детьми.
- Как родители реагировали на ваши требования?
- Первая реакция - непонимание. Они даже просили, чтобы я составила специально для него программу попроще. Но я просто почувствовала, что он может работать, как все. В конечном итоге родители поддержали меня, они поняли, что нельзя идти у ребенка на поводу, нужно требовательное отношение к нему, тогда будет результат. Нужны пусть маленькие, но постоянные шаги вперед. Сначала он считал на пальцах, потом я ввела линейку, потом - счеты, наконец, он начал уверенно считать в пределах десятка в уме, потом с переходом через десяток. Дошли до умножения. Мама боялась, что умножение столбиком для сына - это нереально, она была уверена, что у него в голове будет каша, он испугается и не захочет идти в школу. Но когда дело пошло, все очень радовались успехам мальчика. Хотя, конечно, было трудно. У него бывали истерики, иногда он покрикивал на меня. Я даже хотела отказаться. Но мы вместе все преодолели.
Я благодарна родителям. Все мои предложения они сначала обдумывали, а потом соглашались и радовались, когда видели результат.
- Проблемы были только с математикой или с другими предметами тоже?
- По русскому языку он не мог писать под диктовку, пропускал гласные и согласные, не успевал работать в нашем темпе. Выполнять тестовые задания ему до сих пор трудно, легче работать по образцу, ему нужно четко объяснить за дание - « это п осчитать», « тут в ставить пропущенную букву» и т.п. Он немного читал, когда хотел, но чаще не хотел.
- Какой была реакция остальных детей?
- Дети сразу увидели, что этот ученик резко отличается от них. В первом классе я учила своих детей общаться, помогать друг другу. Они уже умели самостоятельно играть, оказывать помощь без напоминания. А у него всех этих навыков не было. Я всегда говорила детям, что здоровье - это большая ценность. Я, конечно, не стала им объяснять подробно диагноз их нового одноклассника. Просто с казала, что у него возникли проблемы со здоровьем, которые могут пройти с нашей помощью. Я сделала детей своими союзниками. Я сказала: «Дети, представляете, как ему повезло, что он попал в наш класс. Он прошел трудный путь, и он выбрал нас, потому что мы добрые. А если бы он попал в класс, где бы его обижали?» На что дети мне ответили: «Нет, пусть уж лучше он будет с нами!» Дети стали заботиться о нем. Хотя поначалу он мог и ударить одноклассников, называл их «гадкими детьми». Я объясняла ребенку, что так он делает детям больно. Ребята видели, что я поблажек ему не делаю, и не обижались, относились к нему терпеливо, дружелюбно, понимали, что ему нужна их помощь.
Ребенок никогда не опаздывал на урок, но если его упустить из виду, он действовал сам по себе. Я детям напоминала, чтобы они на переменах не оставляли его одного, чтобы не заблудился, чтобы его никто не обидел, потом и напоминать не нужно было. Сначала он девочек терпеть не мог, но потом ему понравилась их забота. Они подружились.
Дети мне очень помогли!
Я постоянно подчеркивала его плюсы, говорила детям, что у всех разные способности.
Когда начала вызывать его к доске, дети говорил: «Ой, он не сможет!»
- Почему вы думаете, что не сможет? Давайте попробуем! Его успехам дети радовались, как своим. И сами становились добрее.
- Как отнеслись родители учеников вашего класса к появлению нового ученика?
- У меня не было «негативных» родителей. У них было абсолютное спокойствие и доверие ко мне.
- Коллеги вас поддерживали?
- Да. Про ребенка знали все. И относились с пониманием. Поначалу я его вообще за руку по школе водила. Когда директор встречал нас в коридоре, он разговаривал с мальчиком, спрашивал об успехах.
Я объяснила и работникам столовой, и вахтеру проблемы ребенка. Он ведь пирожок не мог себе купить, ему и денег-то не давали, он не умел ими пользоваться, не умел общаться, говорил односложно, если ему что-то надо было, он либо хныкал, либо говорил как маленький, а то и просто рукой показывал. Сначала я формулировала его просьбу и просила повторить ее, так постепенно он приучался контактировать с людьми. А потом мне и повариха тетя Оля, и вахтер Надежда Васильевна радостно сообщали:
- А ваш мальчик сегодня поздоровался сам!
- Ваш мальчик сегодня купил пирожок...
- Получал ли мальчик какую - либо коррекционную поддержку?
- Параллельно с ребенком занимался психолог из национального центра коррекционной педагогики, еще родители водили его на занятия по методике Монтессори и к частному логопеду. Кроме того, он занимался плаванием и очень успешно.
- Нужно ли было присутствие на уроке какого- либо помощника, в лице мамы, например?
- Родители хотели, чтобы на уроке с ним сидел психолог, но я отказалась. Интуиция подсказала, что мальчику не нужен сопровождающий, ведь родители хотели, чтобы он научился общаться со сверстниками. Лучше пусть ему поможет его одноклассник.
Повторяю, я шла, опираясь на свою интуицию, и не брала слепо то, что мне предлагают. Мне его доверили, и я должна была сама искать подходы к ученику и его родителям, призывая их в союзники. Думаю, что у нас это получилось.
|
